22 декабря22 декабря.
Я еду в Нюрнберг.
На вокзале, обнимая А., ставлю на пол пакетик с подарками - чтобы лучше обниматься. Когда спустя пять минут Анди, муж сестры А., уносит мой чемоданчик в машину на парковку, я вдруг понеимаю, что пакетика с подарками больше нет... Я оставила его там, где обнимала А. Бежим с ним обратно под табло и слева, краем глаза вижу полицейских с моим пакетиком, начинающих распаковывать подарки... Пакетик и подарки удалось вернуть в целости и сохранности.
Потом мы ходили по знаменитому Nürnberger Christkindlmarkt, ели рождественские пряники - Lebkuchen, в диаметре в ладошку, и пили черничный глинтвейн.
Я очень мёрзла, а А. не принимал мою мерзлоту всерьез - мол, ничего страшного. Я возразила, что "чего страшного", что я простыну и заболею.
Так как слов на ветер я не бросаю, на следующи день утром всех я разбудила кашлем
23 декабря23 декабря
Кашляла я так, что с ёлки сыпались иголки, в связи с чем была торжественна отвезена к врачу, в неотложную медицинскую помощь. С этого момнета Рождества мне совсем не хотелось, а хотелось только спать и НЕ кашлять. Любые попытки привлечь меня к каким-либо активностям создавали у меня внутренне ощущение "Вот, сволочи, не могут меня в покое оставить."
24 декабря24 декабря
Последние приготовления. В обед выясняется, что после обеда мы все идём в церковь на Рождественскую мессу. ВСЕ. Я начинаю впадать в бешенство, бью копытом, и в церковь идти упираюсь. А. аргументирует тем, что даже Анди на Рождество ходит в цероквь, и что ему это важно. Я окончательно впадаю в бешенство и обвиняю его в обмане, так как весной я ему открытым текстом заявила, что в церковь я не хожу, и он сказал, что ему это не важно. Прометав молнии около часа, я таки решила, что в цероквь пойду, потому как есть у меня такое свойство - портить праздники. Решила не портить. В церкви мне пришлось сидеть рядом с тётенькой, у которой так "пахло" изо рта, что я всё мессу боролось со спазмами желудка. Поэтому плохо уловила связь между VW и рождением Иисуса, поясняемую пастором. В конце, когда все поднялись и стали говорить "Отче наш", склонив головы, этот низкий, механический гул толпы вогнал меня в такую панику. Мне казалось, что это - зомби, вот-вот один из них обернется как Вий, перстом указуюшим - "вот она", и они все так же механически повернутся и пойдут на меня стеной...
Поэтому остаток вечера мне уже был как-то побоку, даже получение подарков...
Продолжение следует...