Я тогда жила в Новосибирске.

Мы познакомились на троллейбусной остановке, когда я езада на свою подработку (репетиторство английского).

Большой, спокойный, уверенный, улыбчивый.

Рядом с ним было тепло, просто, расслаблено.

Ему было тогда 29 лет.

У него жил огромный золотситый кот (именно не рыжий, а какой-то персиково-золотистый) по имени Лёва. Лёва был очень воспитанным котом с царственной осанкой своего тезки-царя зверей. Он тоже был Львом, только зодиакальным.

А еще так интересно - в сумраке их глаза казались одного цвета - желто-золотистыми.

Нет, я не любила его. И даже не была влюблена.

Нам просто было хорошо вместе.

Мы были вместе около двух с пловиной месяцев.

Однажды мы поссорились, и я ушла, хлопнув дверью.

Я до сих пор помню это четкое ощущение, когда я спускалась по лестнице:

я сюда больше никогда не вернусь.

Я думала тогда, что из-за ссоры.

К вечеру я поостыла и решила позвонить ему.

Трубку никто не брал.

Я звонила ему еще два дня. Трубку никто не брал.

Я злилась на себя, на него, знала, что была не права.

Хотела сказать об этом.

Мне было уже все равно, что он скажет в ответ.

Мне просто надо было сказать ему то, что жгло внутри.

В понедельник, уже с работы, я таки дозвонилась.

Трубку взяла девушка.

Ого, поворотец, подумала я.

- Можно поговорить с ***?

- Нет, нельзя!

- Почему?

- Он в реанимации!

Она разрыдалась.

Сквозь ее рыдания я узнала, что говорю с его сестрой.

Его избили в тот вечер.

Он не был пьян (он не пил вообще).

Он продежал всю ночь на улице. Утром его нашли.

Он так ни разу и не приходил в сознание.

В тот день я снова закурила после очень долгого перерыва.

По телефону я познакомилась с его мамой.

Я мысленно разговаривала с ним.

Заклинала - живи, пожалуйста, только живи...

В реанимацию к нему не пускали.

Мой знакоммый - Ромка, узнав обо всем этом, сказал, что у него есть знакомые врачи как раз в этой больнице, и что он попробует договорится.

Ему нужна была кровь.

Приехав через весь город на другой берег на станцию переливания крови, я узнала, что кровь я сдать не могу... потому что у меня нет прописки.

Я, абсолютно здоровый человек, не могу сдать кровь для дорогого мне человека (да и вообще любого) просто потому, что у меня нет прописки!

Мне казалось, что я сошла с ума.

И даже если бы я сделала прописку, то и это бы не помогло - прописка должна быть полугодовой давности.

Я вышла со станции переливания крови. Я шла по заснеженнымй Новосибирским улицам и плакала навзрыд - плакала от беспомошности, отчаяния, осознания того, что я ничего, ни-че-го не могу сделать.

Вдруг над своей головой я увидела большую белую чайку - она некоторое время летела не слишком высоко прямо передо мной.

От удивления я даже перестала плакать.

На душе стало легче.

А когда я пришла домой, то позвонила его мама и сказала что все... ему уже больше ничего не надо...

Тогда я поняла, что чайка была его душой, которая прилетала проститься...

Спустя полчаса позвонил Ромка, сказал, что договорился, и что завтра с 10.00 до 12.00 я могу прийти в реанимацию...

- Спасибо, Ром, но уже не надо...

---

И тогда я впервые ощутила желание убить - мне захотелось найти их - тех, найти и убить. Потому что им нет права на жизнь. Потому что я думала - они и сегодня могут убить кого-то. Они сделают это снова и снова.

---

И если зло не касалось вас лично, то это не значит, что его нету.

И дай Бог, чтобы так и оставалось дальше.